Читать книгу "«Лонгхольмский сиделец» и другие… - Виктор Иванович Носатов"

наши джигиты не сделали им ничего плохого.

– А для местных жителей, что вы, что казаки, один ляд. Как завидят черкески и папахи, так в панике и бегут кто куда. Этому во многом способствовала и германская пропаганда, небось видели листовки со зверскими лицами казаков, которые насаживают на свои страшные пики женщин и детей. Но я еще раз повторяю, что все в нашем деле зависит от людей. К счастью, на моем пути попадалось больше достойных людей и среди казаков, и среди вашего брата – кавказцев.

– Спасибо, господин ротмистр, за ваши лестные слова о моих земляках, – сложив на груди руки, склонил голову Муса, – я никогда это не забуду и посчитаю великой для себя наградой, если вы станете моим побратимом.

Аристарха до слез растрогали слова прапорщика, и он, в знак ответной благодарности, обнял его и трижды по русскому обычаю расцеловал.

– Нам сегодня предстоит трудное дело, брат, – сказал Аристарх, незаметно смахнув рукой невольно набежавшую слезу, – и я искренне рад, что в этот трудный час ты будешь со мной рядом.

– Я не подведу тебя, мой русский брат, – гордо, словно клятву, произнес Муса, – вся моя жизнь принадлежит тебе и Отечеству…

– Ваше благородие, – прервал братский разговор вахмистр Стронский, – люди господина прапорщика прибыли с «обновками», только офицерский мундир кровью запачкан. Дак я приказал отмыть. Думаю, к вечеру высохнет.

– Спасибо, вахмистр, за хорошую весть. Как там наши гусары?

– Кони сыты, ваше благородие, люди тож!

– Когда я тебя научу говорить сначала о людях, а лишь затем о лошадях? – проворчал Аристарх, прекрасно понимая, что привычный для вахмистра доклад уже ничем не исправить.

– Дак, если кони будут сытые, то и гусарам хорошо будет, независимо от того сыты они или нет, – мудро ответил вахмистр.

– Видишь, брат, какой у меня доморощенный философ конями заведует? – улыбнулся Аристарх. – Настоящий гусар!

Спустившись во двор, офицеры осмотрели привезенную кавказцами форму и остались довольны. Было решено обрядить в австрийскую одежду двух гусар и двух хорошо знающих русский язык родственников Мусы, которым тот, отозвав в сторонку строго-настрого приказал ни на шаг не отставать от его побратима, русского офицера и, если понадобится, прикрыть его своим телом. Кавказцы вняли этому приказу буквально.

Это Аристарх понял из того, что после разговора с Мусой два джигита неотступно следовали за ним везде, куда бы он ни шел. Чтобы не обидеть прапорщика, он не стал отказываться от их услуг и терпеливо сносил их постоянное присутствие.

Еще засветло офицеры повторно выверили весь маршрут движения на ящике с песком, но теперь уже вместе со своими унтер-офицерами. Когда вопрос зашел о переправе, вахмистр Стронский сделал шаг вперед.

– Ваше благородие, – смущенно сказал он, – мы тут в ваше отсутствие осмотрели местность вокруг крепости и в полуверсте отсюда в камышах нашли довольно-таки большую лодку. Я думаю, человек двадцать за раз вместит посудина, ежели не боле.

– Вот да вахмистр, вот да молодец! – обрадовался Аристарх. – Теперь мы за час с переправой управимся. А как ты думаешь, откуда там лодка?

– Дык, ваше благородие, неприятельская, кабыть. Рыбной чешуи не видно, да и старой шинелишкой устлана. Явно австрийский патруль на этот берег переправлялся. По следам видно, что из пяти человек.

– Ибрагим, а вы где на австрийцев наткнулись? – спросил Муса старшего всадника, отправленного за трофеями.

– В двух верстах отсюда, ваше благородие, они в лощинке, под дубом, как раз обедали. Вы же знаете, у них все по распорядку. Но мы не стали ждать, пока они все съедят, быстро взяли их в ножи так, что мундиры почти не пострадали. Только офицер чуть было не сбежал, пришлось его форму немного подпортить. Но вы не беспокойтесь, ваше благородие, офицерская одежда уже высохла, можно надевать.

– Скорее всего, это те самые австрийцы, которые прибыли на лодке, – вслух размышлял Аристарх, – но это не факт. Чтобы не было никаких неожиданностей, вахмистр, выставьте возле лодки засаду. Человек пять, я думаю, будет достаточно.

– Слушаюсь, ваше благородие, – откликнулся Стронский и с отделением гусар направился в пешем порядке к лощине, заросшей камышом.

– Я думаю, что самое лучшее время для переправы – полночь. Теперь нам надо обдумать порядок переправы. Первыми выдвигаются ваши джигиты и дюжина гусар во главе со мной. Коней переправлять по воде. Вьюки с них надо снять, чтобы легче было. По прибытии на берег, переодеваемся в австрийскую форму и в ожидании остальных занимаем круговую оборону. Ночи достаточно темные и туманные, это нам на руку. После переправы всего отряда лодку необходимо уничтожить, чтобы враг больше ею не воспользовался. Вопросы?

– Ваше благородие, – обратился к штаб-ротмистру вахмистр Загородин, – а если прорыв не удастся и нам придется возвращаться?

– Только вперед, чего бы это нам ни стоило! – воскликнул Аристарх. – Назад пути нет, – уверенно добавил он. – Сверим часы: на моих девятнадцать часов с четвертью. В 23.30 в установленном порядке выдвигаемся к причалу, в 00.00 лодка начинает движение, в 00.30 выходим на берег, в 01.30 заканчиваем переправу всего отряда и по лощине выдвигаемся по направлению к селению Шупарка в таком порядке: я в офицерской форме впереди, за мной переодетые гусары и кавказцы, за ними, на расстоянии 50 саженей, Муса со своими джигитами, за ними два отделения во главе с вахмистром Стронским, в арьергарде вахмистр Зарубин со своими людьми. Со всеми предосторожностями проходим пять верст, на это я отвожу не более часа, дальше переходим в лесной массив, который тянется до самой линии фронта. Первый пост выставлен австрийцами в двух верстах от позиций, второй, в версте. Противник, обычно держит там не более отделения во главе с унтер-офицером, как правило, половина из них отдыхает. Я подхожу, как можно ближе к посту и завожу разговор с нарядом, в это время мои охотники бесшумно расправляются с часовыми. Выдвигаемся дальше и таким же образом ликвидируем второй пост. Не позже 03.30 мы должны выйти ко второй линии окопов противника. Если на нашем пути попадется вражеский часовой, обезоруживаем и берем в плен. Сложнее будет со второй линией окопов, там находится не менее полуроты, а на флангах установлены пулеметы. Если нам удастся бесшумно снять или взять в плен часовых и пулеметчиков то, считайте, что дело сделано. Останется только проделать в проволочном заборе проходы и броском выдвинуться к нашим окопам, до которых не более ста саженей. Если, к счастью, нам удастся избежать шума, то постарайтесь преодолеть соблазн расправиться со спящими солдатами и офицерами врага. По себе знаю, соблазн этот велик!

– Вах-вах, зачем так говоришь, брат? – обиженно воскликнул Муса,